Юрий Носовский
Одним из самых распространенных обвинений против христианства является утверждение, что оно — это "религия рабов". Вообще, утверждение это, как минимум, чисто формально "шито белыми нитками". Ну, не существует ныне рабства — за исключением самых отсталых стран, да еще отдельных "маленьких, но гордых" народностей, живущих по укладу и обычаям Средневековья. Ну, а необходимость подчинения и выполнения приказов начальства — существенный элемент любой общественной организации.
Одним из самых распространенных обвинений против христианства является утверждение, что оно — это "религия рабов". Вообще, утверждение это, как минимум, чисто формально "шито белыми нитками". Ну, не существует ныне рабства — за исключением самых отсталых стран, да еще отдельных "маленьких, но гордых" народностей, живущих по укладу и обычаям Средневековья. Ну, а необходимость подчинения и выполнения приказов начальства — существенный элемент любой общественной организации.
Долго ли удержится на своем месте представитель какого-нибудь "офисного планктона", с пафосом рассуждающий о своей "свободе" и "непринятии религиозного рабства", если он не выполнит даже не "Десять заповедей", а банальное распоряжение своего шефа? Ровно столько, сколько потребуется времени для написания приказа о его увольнении. Ну, а потом, конечно, можно и действительно свободным побыть — пока, за отсутствием работы и денег, не окажешься в состоянии подзаборного бомжа.
Да, в церковных молитвах выражение "раб" действительно встречается очень часто. Отчасти это дань временам, когда эти молитвы создавались. Но, кстати, и во времена существования истинного рабства в Римской империи (а потом — в Византии) одинаковыми словами молились и настоящие бесправные рабы, и свободные люди, и даже сам император. При этом не видя в своей самоидентификации с "рабами божьими" ничего зазорного. Хотя бы потому, что слов "раб" тут выступает синонимом слов "работник", "сотрудник". Последнее же звучит очень даже престижно. Наверное, многие хоть раз в жизни наблюдали за тем, как отдельные граждане с плохо скрываемым торжеством представляются "сотрудниками милиции" (Прокуратуры, Государственной Думы, Администрации Президента) и других уважаемых органов? Насколько же почетнее выглядит статус сотрудника не кого-нибудь, а самого бога.
Тем не менее, определенная проблема с "рабством" в христианстве действительно есть. Собственно, уже в Евангелии четко выделяются три категории верующих — "рабы", "наемники", "сыны". Особенно подробно разница между ними рассматривается в святоотеческих творениях. Итак, "рабы" в собственном понимании этого слова — это те, кто верит в бога из-за страха наказания. То ли в земной жизни — то ли уже в загробной. В основном, их вдохновение черпается в псевдо-"душеспасительных" "страшилках", описывающих посмертные видения адских мучений воскресших коммунисток и прочих граждан, фигурирующих в сборниках "Православные чудеса XX века".
Хотя, при желании, можно найти "пищу" для страха и в более серьезной литературе. Такие люди, разумеется, прилежно молятся, ходят в храмы — вот только побудительные мотивы такого поведения вызывают очень большой скепсис. Ладно там у известного остряка Дени Дидро, однажды саркастически заметившего: "Отнимите у христиан страх ада — и христианство исчезнет". Так ведь и сам Христос заметил на этот счет: "раб не пребывает в доме (Отца) вечно; сын пребывает вечно" (Ин. 8:35)
Но прежде чем перейти к описанию категории "сынов" — необходимо коснуться тех, кого именуют "наемниками". Святоотеческая традиция относит к ним тех, кто уже не особо боится (или вообще не боится) каких-либо наказаний со стороны бога. Тем более, что последние наяву чаще всего оказываются элементарным отрицательным проявлением законов природы в ответ на самоубийственные действия грешника против самого себя. Ну, например, пагубные последствия греха чревоугодия можно именовать "наказанием божьим" — а можно и неотвратимым следствием воздействия ожирения на развитие гипертонии, ишемической болезни сердца, проблем с мозговым кровобращением и прочее.
С другой стороны, наемники уже опытным путем постигли, что бог — это Любовь, и дары этой Любви превышают все мыслимые блага этого мира. Что, впрочем, не исключает и проявления этой Любви в даровании и земных благ. Удачи, пусть скромного — но богатства, успеха. А также — утешения в молитве, и просто чувства счастья, которое без бога в принципе невозможно. Как писал в составленном им "Акафисте всемогущему богу в нашествии печали" святой Тихон Задонский "Возбранный Воеводо и Господи, радосте и веселие рабом Твоим, идеже Ты, тамо потребляется всякая печаль, идеже несть Тебе, тамо всякая радость суетна".
Разумеется, наемник, как всякий современный человек, готов "отработать" подателю вышеуказанного данные им блага. И отрабатывает, пусть порой и не без ленцы или лукавства — ходит в храм, молится, иногда даже нищим подает. А то, право, вдруг Господь возьмет — да и заберет все свои милости? Ада, конечно, такой христианин не страшится, на Земле тоже как-нибудь проживет — но хочется ж не "как-нибудь", а хорошо,правда? Лучше уж "поработать Господу" в меру своих сил.
Однако богу такая категория своих "почитателей" тоже не очень по душе. Особенно скептически высказался о них Христос в Евангелии от Иоанна, противопоставляя Себя как "доброго пастыря" именно "наемнику". "Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах." (Ин.10: 11-13)
В этом отрывке Святого Писания как раз и говорится о самой отрицательной черте наемников — в случае опасности или "задержки зарплаты" они могут запросто "бросить работу". А это, понятно, есть не самый лучший способ сотрудничества с богом.
Увы, иного способа проверить, действительно ли человек хотя бы пытается искренне полюбить Творца, а не только "поработать" у Него "по сдельной цене", чем показать свою верность в испытаниях, просто нет. Рано или поздно даже у относительно самого благополучного праведника может возникнуть вопрос: "А даром ли богобоязнен Иов? Отними у него все, что Ты дал ему — и посмотрим, благословит ли он Тебя" — который был задан Сатаной богу в одноименной книге Библии. После чего Князю Тьмы было попущено подвергнуть Иова невообразимым страданиям — лишению имущества, гибели детей, тяжелой болезни. Но и во всех злоключениях праведник не переставал благословлять Создателя — хотя и не считал себя заслуживающим наказания.
Слава богу, большинству верующих не приходится для испытания веры лишаться всего нажитого, родных и заболевать проказой. Но и без этого в процессе духовной жизни, спустя некоторое время после обращения к вере, что обычно воспринимается как безмятежное счастье "первой благодати", наступает очень тягостное "духовное охлаждение". И нужно, собрав волю в кулак, прилагать очень большие силы чтобы продолжать церковную жизнь — вместо того, чтобы искать радости в других удовольствиях.
Длительность этого периода у каждого разная. Великие подвижники порой субъективно не ощущали любовь божью целыми годами. Например, многим известно, как преподобный Серафим Саровский три года неусыпно молился на камне. Но немногие знают, что этот подвиг он взял на себя именно потому, что "первая благодать" отступила от него после ссоры с собратом из монастыря. А практически наш современник, преподобный Силуан Афонский, перешедший в вечность в 1938 году, "держал свой ум во аде и не отчаивался" целых 20 лет! Зато после стойкого перенесения этого подвига Господь даровал святому невероятно сильную любовь к людям — произведения подвижника ей буквально проникнуты.
Явления того же рода — и подвиги мучеников за Христа. Которые доказали искренность своей любви к Нему страданиями и смертью. Поэтому Церковь практически "автоматически" причисляет их к лику святых — по слову самого Господа: "кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным." (Мф.10:32-33)
Что ж, как говорили Святые Отцы, "венца без победы, победы без подвига, подвига без брани, брани без врагов не бывает." Но только те, кто хотя бы старался бороться, пусть и с постоянными падениями, но все равно с желанием победы — могут считаться "сынами". Которые не "зарабатывают" дары божьи — они и так живут в божьей любви, как дети в Отчем Доме, где отношения "купли-продажи" немыслимы. Но для сынов нет и страха наказания. "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви", — писал самый мистичный из учеников Христовых Иоанн богослов, прозванный "апостолом любви".
В заключение можно заметить, что среди большинства верующих довольно сложно найти "чистые" типы "рабов", "наемников" и "сынов". Скорее, речь идет о типах "смешанных" — в разных долях указанных выше составляющих. Когда человек одновременно может чего-то бояться, на что-то рассчитывать — и, все-таки, хоть в чем-то бескорыстно любить. А конечной целью христианской жизни, среди прочего, и является "выдавливание из себя раба". Да, впрочем, и наемника тоже — который фактически тоже раб, только боящийся не "кнута", а "лишения пряника". И в этом истинное христианство вполне солидарно с гуманистической критикой слабо разбирающихся в сути вопроса нехристианских философов.
