Нелепости учения о Христе,
делающие это учение противоречащим здравому смыслу
Проф. М. М. Богословский
«Я убедился, что учение церкви
есть теоретически коварная
и вредная ложь…»
(Л. Н. Толстой)
После разрушения социалистического строя в нашей стране началось возрождение религии. А поскольку самой распространенной у нас религией является христианство, резко вырос интерес к его вероучению. Естественно, что основное внимание уделяется его богу – Иисусу Христу. Особенность христианского учения о Христе состоит в том, что у него есть две природы – тварная (телесная) и духовная (мистическая), что позволяет ему существовать в двух видах. В соответствии с этим учением, в духовном виде он является вечным богом, т.е. он всегда существовал и всегда будет существовать. А в тварном виде он родился, жил, проповедовал, умер на кресте, но вскоре после этого воскрес. Посмотрим, как согласуются эти представления друг с другом.
Согласно Новому завету, следующее после сотворения мира важнейшее дело еврейского бога Яхве (которого христиане называют богом-отцом) было связано с появлением бога Христа на Земле в тварном (телесном) виде. С момента сотворения Земли прошло очень много лет (по иудейско-христианской хронологии более 4 тысяч лет, а по научной – около 4,5 миллиардов лет), когда однажды бог-отец (Яхве) по каким-то неизвестным никому причинам решил обзавестись сыном – Иисусом (его тогда ещё звали по-еврейски Иешуа), который родился во вполне человеческом облике, причем его матерью стала простая еврейская женщина Мария (Луки 1:32).
Следует сказать, что в Новом завете появление Христа на земле совершенно безосновательно и ошибочно названо рождением: ведь вечный бог по определению родиться не может! Он мог лишь воплотиться в человеческом облике! Удивительно, но эта нелепость более двух тысяч лет остается незамеченной не только сторонниками христианства, но и его противниками.
При создании биографии Христа основатели новой религии столкнулись с проблемой определения его отца. В связи с этим перед ними неизбежно встал вопрос о том, как это у вечного бога мог появиться отец. Впрочем, они прекрасно знали, что задавать ненужные и неудобные вопросы верующие не будут. Тем более, что читать Библию до сравнительно недавнего времени простым верующим было запрещено! Сегодня православным читать Библию разрешается, но не дано право её комментировать!
Церковь утверждает, что отцом Христа является бог-отец, хотя если верить Новому завету, отцом его всё-же является бог-святой дух: «Ангел сказал ей в ответ: дух святый найдет на тебя …» (Луки 1:35). А вот злые языки (из числа лиц еврейской национальности) при этом утверждают (богохульники были во все времена), что его отцом был вовсе не «дух святый», а римский солдат по имени Пантера, который не захотел жениться на соблазненной им бедной еврейке. Беременную девушку чтобы её не побили камнями надо было срочно выдать замуж, вот ей и нашли пожилого жениха в виде престарелого плотника Иосифа, который, поправ моральные законы еврейского общества того времени, покрыл её позор, взяв её себе в жены. В результате у Иисуса появился ещё один отец, на этот раз названный. А если евангелие от Луки прочитать более внимательно, то мы обнаружим и третьего отца Христа – царя Давида – «Он (т.е. Христос – авт.) будет велик и наречется сыном всевышнего; и даст ему господь бог престол Давида, отца его» (Луки 1:32).
Поскольку задача создателей новой религии, остававшихся иудеями, состояла в том, чтобы обстоятельства появления нового бога соответствовали еврейскому писанию (Танаху), они совершили неслыханный ранее поступок: заявили, что в Танахе (который они назвали Ветхим заветом) содержится пророчество о появлении мессии (Исайя 53:2-10), который будет родом из дома царя Давида. И хотя иудеи, которые, конечно же, знают свой Танах лучше христиан яростно отрицают это, христиане настаивают на своем праве толковать еврейское писание так, как считают нужным. В доказательство того, что пророчество из Ветхого завета «сбылось», евангелисты сочиняют названному отцу Иисуса плотнику Иосифу генеалогическое происхождение от дома Давида (Матфея 1:1-16). Большей нелепости трудно себе представить – ведь Иосиф-то отец не родной, а лишь названный. Поэтому его происхождение от дома царя Давида к Христу не имеет никакого отношения. Русские в таких случаях говорят: в огороде бузина, а в Киеве – дядька.
В соответствии с евангельскими рассказами, Иисус Христос был иудеем-сектантом, реформатором иудейского учения (Матфея 12:1-3,12; Луки 6:5-10; 11:38). Называл он себя «человеком» (Иоанна 8:40), часто «сыном человеческим» (Матфея 16:13). Что касается его претензий на звание бога, то судя по евангельским рассказам, Христос во время своей земной жизни так для себя и не определил, считать ли себя богом или нет. В Новом завете встречаются как его слова, признающие, что он бог, так и отрицающие это. Так, возражая против того, чтобы его называли «благим» – эпитетом, применявшимся лишь по отношению к богу (Яхве), Христос заявил: «Никто не благ, как только один бог» (Марка 10:18). Отсюда следует, что богом себя он не считал! Составители Нового завета также не называют его богом. Так, в послании Павла к колоссянам сказано, что «Христос сидит одесную бога» (Колоссянам 3:1), а в послании к римлянам говорится «Кто сим служит Христу, тот угоден богу…» (Римлянам 14:18). Под богом же подразумевался еврейский Яхве. О том, что апостолы не считали Христа богом свидетельствует и апостол Павел: «Всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – бог». В то же время в Новом завете есть два места, где Христос признает себя богом: «Аз есмь альфа и омега, начало и конец…» (Апокалипсис 1:8,13,22), а также «Я и бог одно» (Иоанн. 10:30).
Учитывая, что Христос – бог бессмертный, последующая евангельская история с его смертью на Голгофе выглядит не просто нелепой, но даже абсурдной – ведь вечный бог не может не только родиться, но и умереть! Получается, что верующих обманули, разыграв перед ними дешевое театральное представление – «умереть» могла только телесная оболочка бога. А, значит, он умер понарошку (т.е. лишился своей телесной оболочки), а затем снова как бы воскрес (приобрел её вновь на короткое время, т.е. снова вочеловечился), чтобы показаться своим ученикам, а затем покинул её окончательно! Из этого рассуждения следует страшный для христианских проповедников (да, и всего христианства) вывод. Ссылаясь на историю Христа, они внушают верующим, что воскрешение Христа является прообразом воскрешения всех христиан! Но: 1) «воскрес» ведь не человек, а бог, с которым человек равняться не может и не имеет права. А потому его воскрешение не является доказательством, что и люди воскреснут! 2) на деле Христос вовсе не «воскрес», а всего лишь вновь принял телесный человеческий облик. Отсюда следует, что на воскрешение христианам рассчитывать не приходится! Римляне в таких случаях говорили: «Что положено Юпитеру, не положено быку!»
Целый ряд нелепиц содержит и учение о духовной природе Христа. С одной стороны, согласно Новому завету, в духовном виде Христос, как и Яхве, существовал всегда: «Я есмь альфа и омега, начало и конец, говорит господь, который есть и был и грядет, вседержитель» (Откровение 1:8). Это означает, что он (как и его бог-отец) никогда не рождался и поэтому у него, как и у Яхве-Саваофа, тоже нет родителей – ни папы, ни мамы. У него нет не только родителей, но и возраста. По людским понятиям он, как и Яхве – круглая сирота.
Однако, согласно другому положению христианского вероучения, Христос является сыном Яхве (бога-отца). Это утверждение содержится в ряде мест Евангелий (например: «Иисус отвечал им: много добрых дел показал я вам от отца моего; за которое из них хотите побить меня камнями? Иудеи сказали ему в ответ: не за доброе дело хотим побить тебя камнями, но за богохульство и за то, что ты, будучи человек, делаешь себя богом. … Тому ли, которого отец освятил и послал в мир, вы говорите: «богохульствуешь», потому что я сказал: «Я сын божий»? (Иоанна 10: 32-36). Подтверждает это положение и Никео-Константинопольский (Цареградский) символ веры, который уточняет, что его рождение произошло до начала времени, т.е. до сотворения мира: «Верую … во единого господа Иисуса Христа, сына божия единородного, от отца рожденного прежде всех веков…».
Для подтверждения этого важнейшего для христианства положения в другом месте этого же Символа подчеркивается «... рожденного, несотворенного…». Отсюда непреложно следуют два главнейших вывода: 1) что Христос всё же существовал не всегда, т.к. был период, когда его ещё не было; 2) что Яхве его не создал, а родил. Т.о. Яхве был ему одновременно… и папой и мамой!
Итак, одно учение о существовании Христа в духовном виде не только противоречит другому, но и исключает его: либо Христос был всегда, а значит, его никто не рождал и не сотворял, либо он действительно сын Яхве, а, значит, было время, когда его не было. Если верно второе положение, то из него следует, что Христос это младший бог, а Яхве – старший. Христианская церковь этого противоречия упорно не замечает. И, понятно, почему. Ведь признание этого противоречия означало бы крах учения о Христе, как боге, и привело бы, в конечном счёте, к закату христианской церкви. Кроме того, это признание лишило бы старшего бога (Яхве-Саваофа) почетного звания бога-отца!
Абсурдно выглядит и другая стороны учения о духовной природе Христа: Яхве послал своего сына на смерть… за грехи людей. Ведь если Христос существует столь же долго, что и Яхве, то по статусу они равны – ведь оба «пантократоры», оба – создатели мира. На каком основании один из них посылает на смерть другого? Как Яхве может принести в жертву (самому себе?) вечного бога Христа, послав его на смерть! Ведь вечный бог умереть не может! А если он умер, значит – он вовсе не вечный! Получается, что Христос (вместе со своим папой) разыграл перед своими последователями дешевый спектакль!
Совершенно нелогичен и абсурден поступок бога-отца, который, зная заранее всё, что произойдет в саду Эдема (ведь он же бог всезнающий!), сперва с проклятием выгнал за пустяковое прегрешение (подстроенное и спровоцированное им самим!) Адама и Еву, потом утопил всех их потомков, кроме Ноя и его родственников, во всемирном наводнении (потопе), а затем вдруг без всяких на то оснований настолько воспылал любовью к людям (которые были ничем не лучше ранее утопленных им), что послал ради них на смерть (!) своего сына (Иоанна 3:16).
С самого начала создания учения о боге Христе отцы церкви столкнулись с очень серьёзной проблемой – им надо было решить, кем же его считать: просто сыном бога или богом-сыном. За кажущейся простотой этой проблемы лежало нечто более важное – вопрос о всесилии Иисуса Христа: если он всего лишь сын бога, но сам не бог, то что он может обещать своим верующим, что он может им дать? В лучшем случае он может что-то сделать для себя и просить у своего всемогущего отца что-нибудь для людей. Понятно, что за таким богом толпы верующих не пойдут. Другое дело, если он бог-сын, т.е. не только сын, но и сам бог. Тогда уже есть, о чём говорить. Тем более, если попытаться уравнять его в правах с его богом-отцом, что впоследствии с успехом и было сделано.
Наибольшая сложность решения этой проблемы состояла в том, что самого Христа она, судя по всему, нисколько не волновала – сам он ничего по этому поводу не говорил. Ни до своей «смерти», ни после, когда по учению христианской церкви он вознёсся на небо. Это привело к тому, что христиане стали яростно спорить, что же представляет собой их бог. Как известно, договориться они так и не смогли, поэтому одна часть верующих стала считать его сыном бога и богом, другая – лишь сыном бога, а третьи, всего лишь ангелом.
Ещё одна трудность основателей новой религии состояла в том, что хотя она и создала своего собственного бога, но этот бог был богом второстепенным, не главным, а потому зависимым от Яхве-Савоафа, которого Христос называл своим отцом. А это их, естественно, не устраивало. Надо было придумать что-то, чтобы их бог был бы если и не главным, то хотя бы равным своему названному отцу. Решение этой проблемы было крайне важно и потому, что без неё христианство навсегда могло остаться сектой, религией дочерней к иудаизму. А этого допустить было нельзя. Надо было искать выход. И он был найден – Иисус Христос был объявлен не только сыном бога, но даже равным «богу-отцу», т.е. самому Яхве-Саваофу!
Для того, чтобы сделать это, христиане привлекли древнюю идею язычников о троичности главных богов (например, у шумеров Ану, Энлиль и Эа, у египтян – Осирис, Исида, и Гор, у индусов – Шива, Парвати и Ганеша и др.), дополнив её идеей равенства членов этой троицы друг другу. Кроме того, была использована восточная идея ипостасей бога, когда один бог был представлен то в одном виде (или виде одного божества), то в другом (в виде другого божества). Но для завершения этого построения троичности им не хватало третьего бога.
Пришлось обратиться опять-таки к родному для них иудаизму и поискать там кого-либо, кто мог бы подойти на эту роль. В результате проблема была решена неожиданным образом: в качестве этого третьего члена троицы был взят «святой дух», приравненный столь же неожиданно и парадоксально к богу. Почему именно он? Да потому, что у христиан не было выбора: мать Иисуса Христа тут не подходила, т.к. для производства её в статус божества требовалось бы очень многое. Ведь в иудаизме не могло быть божества-женщины, это было не в его традициях. Более того, иудаизм на определённом этапе своего развития избавился от последней богини – Ашеры и Яхве стал богом-одиночкой, единоправящим богом. Кроме того, мать Христа была простой женщиной и сделать кроме сына и её саму богом было бы очень сложно. Для этого надо было бы обосновать и её принадлежность к Яхве-Саваофу, но на такой шаг основатели христианства пойти не осмелились.
Однако, для решения проблемы превращения из святого духа бога пришлось преодолеть одну неувязку – святой дух, который в иудаизме был представлен в виде голубя, был женского рода. После длительных споров (отраженных, в частности, в неканоническом Евангелии от Филиппа, где говорится: «...когда бывало, чтобы женщина зачала от женщины?) отцам церкви пришлось закрыть на это глаза и пойти на явное извращение древнего учения: святой дух, сделавшись богом, выполнил одновременно две функции – оплодотворил мать Христа и стал членом святой троицы, каждый из которых мог подменить (стать ипостасью) другого.
Кроме того, святой дух, в результате стал отцом Иисуса Христа (!) и решил тем самым мучительный для создателей этой религии вопрос о том, как Христу стать сыном бога, не привлекая напрямую для этого дела старшего бога – Яхве. Ведь у иудейского Яхве не было (и не могло быть) детей, поэтому напрямую приписать ему ребёнка было бы очень неосмотрительно. С помощью святого духа и была решена эта крайне деликатная задача: с одной стороны Христос родился от бога (святого духа) и получил, тем самым статус бога. А духа этого послал сам бог-отец Яхве. С помощью этого лукавого приёма Иисус Христос, зачатый согласно евангельским рассказам святым духом, стал считаться как бы и сыном Яхве. Далее мог бы последовать и следующий шаг – Христос родил Яхве, а заодно и самого себя. Но он уже не рассматривался, потому что был совершенно не нужен, к тому же это выглядело уж совсем нелепо и смешно. Естественно, с точки зрения иудаизма всё это представляло святотатство и кощунство. Однако наказания за это не последовало, т.к. иудео-христианство распространялось в диаспоре, а не на территории еврейского государства, переживавшего к тому же далеко не лучшие времена. Сил и возможностей у иудейских священников для борьбы с новой ересью просто не было.
Так была решена проблема Иисуса Христа, который получил в качестве отца бога Яхве-Саваофа, сам стал богом, да ещё и богом, который, являясь ипостасью бога-отца, получил все его прерогативы и титулы: бога-творца, пантократора (вседержителя), а заодно и спасителя. И хотя теоретически каждый из членов этой троицы может называть себя богом-творцом и спасителем, но христиане упорно присваивают этот титул только одному Христу. И понятно почему – ради него-то и создавалась вся эта божественная конструкция!
Перечень нелепостей христианских учений об Иисусе Христе будет неполным, если не остановиться на дате и месте его казни. Согласно христианской легенде, Иисус Христос был распят накануне еврейской (иудейской) пасхи («песаха») в пятницу 15 нисана в 783 г. от основания Рима. А затем он ожил, т.е. воскрес, что произошло в день, который теперь называется воскресеньем. Воскрешение Иисуса Христа является одним из главных событий его биографии. Естественно, что христианская церковь с благоговением относится к этому событию, т.к. именно пример воскрешения её бога позволяет обещать подобное воскрешение и всем его приверженцам. «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша», – говорится в Новом завете (1 Кор. 15:14). Отсюда следует, что воскрешение Христа является краеугольным камнем всего христианства.
Однако, при внимательном чтении Евангелий в этой истории обнаруживается неувязка, которую, почему-то, никто из богословов не замечал и не замечает. Скорее всего, они это замечают, но намеренно не обсуждают, т.к. её обсуждение приведёт к нежелательному, даже скандальному последствию. Дело в том, что по Евангелию от Луки Христос обещал воскреснуть «в третий день» (Лук. 18: 33), в Евангелии от Матфея говорится, что он давал обещание воскреснуть «после трёх дней» (Матф. 27: 63). А на самом деле он воскрес в ночь с субботы на воскресенье: пришедшие «в первый же день недели, очень рано» ко гробу «жёны и Петр» уже не нашли его в гробнице (Лук. 24: 1-3). Отметим при этом, что пятницу от воскресенья отделяют не три, а всего один день – суббота. Получается какая-то несуразица – авторы евангелий пытаются внушить, что Христос воскрес через три дня после смерти, хотя на деле он воскрес через день после казни. В чём же тут дело?
Если основываться на общепринятой древней традиции, согласно которой точкой отсчёта события (в данном случае, распятия) является день самого события, то тогда событие воскрешения «в третий день» действительно означает, что воскрешение произошло в день, позднее названный воскресеньем. Это соответствует, в частности, описанию сроков смерти и воскрешения древне-египетского бога Осириса: днём его смерти называлось 17 атира, а воскрешения – 19 атира.
Казалось бы, расхождение между обыденным представлением о том, что воскрешение произошло через три дня, а фактически через день, не имеет большого значения. Но только на первый взгляд, т.к. следуя своему правилу обязательно связывать события Нового завета с текстом Ветхого завета, отцы христианской церкви указывают, что воскрешение Христа произошло в точном соответствии с предсказаниями Ветхого завета. При этом в качестве доказательства приводится единственное мало-мальски подходящее предсказание, которое они взяли из книги Пророчеств.
Однако, при сравнении этого предсказания с описанием новозаветного события обнаруживается весьма существенное расхождение. Действительно, в Ветхом завете говорится: «Оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить перед лицом его» (Осия 6:2). Стремясь подогнать время воскрешения Христа под пророчество, приведённое в Ветхом завете, евангелисты допустили непростительный промах. В Ветхом завете говорится о том, что бог оживит верующих в него «через два дня, в третий», т.е. день отсчёта начнётся не в день самого события, а на следующий (на что и указывает слово «через»). Отсюда понятно, что «через два дня» на третий никак не могут включать в себя два дня, которые отделяют пятницу от воскресенья. Выражение «через два дня» подразумевает, что между днём отсчёта и конечным днём стоят два дня, а никак не один. Поэтому, даже если днём отсчёта является пятница, то «на следующий день» будет суббота, а «через день» – воскресенье. Всё вместе это значит, что «через два дня» будет ... понедельник!
Евангелисты же, невнимательно прочитав слова, взятые из Ветхого завета, взяли в качестве дня отсчёта день самого распятия – пятницу и написали что Христос, в соответствии с предсказанием воскрес «в третий» день. А это значит, что если по Ветхому завету между событиями смерти и воскрешения проходит три дня, то по Новому – только два. А три, как известно, двум не равно!
Помимо нелепостей по формальным признакам – несоответствия количества дней, прошедших после казни Христа с фактическим, налицо ещё нелепость религиозная – противоречие с принятыми в то время иудейскими нормами и запретами. По «закону» Иисуса Христа не могли судить и казнить в первый день Песаха (еврейской пасхи) – этого категорически делать было нельзя, т.к. в этот день «никакой работы не должно делать» (Исх. 12:16; Лев.23:7; Чис.28:18; Втор.16:8). Арест и суд Синхедрина же безусловно подходили под определение работа.
Кроме того, у евреев никогда не было обычая отпускать преступника в праздник Песах’а. По римским законам прокуратор не мог дать толпе ни права помилования, ни права осуждения преступника, в частности, упомянутого в евангелиях Варнаввы. Орудием казни в те времена служил не крест, а столб с перекладиной. К тому же казнимых не подвешивали за прибитые руки, а сажали на установленную посередине столба палочку – колку, для того, чтобы преступник не упал с бревна.
Иосиф Аримафейский не мог купить погребальные атрибуты (Мк.15:43-46) в тот день, когда запрещена была вся торговля (Неем.10:31). А Симон Киринеянин не мог работать на поле в пасхальную ночь и последующее наступившее утро (Мк.15:21), ибо перед пасхальной трапезой прекращалась всякая работа (Мишна. Песахим. 4:5). Более того, хотя перед праздниками казни и совершались (Мишна. Санхедрин.11:4), но в сами праздники, по иудейским законам, казнить запрещалось (Деян.12:3-4; Мишна. Санхедрин.4:1). Отсюда следует, что 15 нисана его распять никак не могли. Учитывая, что Талмуд утверждает, что его казнили накануне Песаха (Вав Талм. Санхедрин. 43а,67а), можно полагать, что его казнили 14 нисана, т.е. в четверг. И тогда третий день приходится на воскресенье!
Отсюда понятно, что стремясь теснее увязать Новый и Ветхий заветы, христианские авторы пошли на нечистоплотный приём – подгонку одного из центральных событий в биографии своего бога к предсказанию произвольно и, с точки зрения иудеев, незаконно взятому из Ветхого завета. Хотя в результате этого приёма два дня и стали тремя, связь обеих заветов не стала прочнее. Наоборот, она ещё раз продемонстрировала свои белые нитки, на что неоднократно указывали не только религиоведы-атеисты, но и иудеи, протестовавшие против извращения своего учения христианами (см. книгу «Евреи и христианство». Сост. Пинхас Полонский. «Маханаим». Иерусалим-Москва, 1995).
Отдельно следует сказать о месте казни Христа – холме вблизи Иерусалима, называемым Голгофой. Отцы христианства сочинили миф о том, что под этим холмом был погребён первый человек, созданный богом – Адам. А крест, на котором казнили Христа, воздвигли над могилой Адама, поэтому кровь из ран Христа оросила череп первого человека. Есть немало икон, где под распятым Христом изображен череп. Во время казни Христа Голгофа, если верить евангелиям, была расположена вне города, за городской стеной, «вне врат» (Матф. 28:11; Послание Павла к евреям 13:12). Погребли Христа поблизости от Голгофы, в высеченном в скале гробу (Матф. 27:60).
Следует сказать, что до царствования Константина Великого ни Голгофа, ни могила Христа не были местом поклонения верующих. По церковному мифу, в 324 г. мать Константина Елена приказала произвести раскопки на месте предполагаемой Голгофы. Тогда под развалинами языческого храма будто бы был обнаружен крест, на котором распяли Христа. В честь этого события был установлен праздник «Воздвижения креста господня». На этом месте построили «храм гроба господня», который с течением времени разросся в целый архитектурный комплекс.
Вера, что этот холм действительно является Голгофой, была поставлена под сомнение в двадцатые годы прошлого века. В 1925-1927 гг. археологи обнаружили, что остатки городской стены Иерусалима I века располагались дальше, чем это предполагалось. Раскопки, продолжавшиеся до 1940 г. подтвердили: холм, который христиане всего мира считали местом казни Христа, находился в I веке в черте города! А значит это вовсе не Голгофа! Христианские церкви скрыли от верующих это открытие. Ведь если Голгофа не настоящая, то могут возникнуть сомнения в истинности и других святынь.
Этот далеко не полный перечень нелепостей учения христианской церкви о Христе совершенно ясно свидетельствует, что вся история христианского бога представляет собой плохо сочиненную легенду о человеке, который по прихоти небольшой кучки честолюбивых и к тому же психически неустойчивых людей был объявлен сначала сыном бога, а потом и самим богом.