Чарльз Дарвин
В 1831 году из Англии вышел в кругосветное плавание небольшой парусник «Бигль». Никто из немногочисленных провожающих и членов экипажа не подозревал, что через неполных 30 лет об этом путешествии будет знать каждый просвещенный человек, а его участник – 22-летний натуралист Чарлз Дарвин станет знаменитым ученым.
Дарвин с детства увлекся изучением природы, но, уступая воле отца, закончил богословский факультет Кембриджского университета. Страсть к науке оказалась все же сильнее. Она заставила его отказаться от заманчивой перспективы мирной жизни приходского священника и бросила в полное опасностей и тревог плавание по бурным волнам океанов и морей, а затем в не менее грозные бури научных сражений.
Быстро пролетели пять лет неутомимых исследований животного мира на Галапагосских островах и в горах Анд, в тропических лесах Южной Америки и на Огненной Земле. Накопленные факты убеждают ученого в том, что все виды животных и растений непрерывно изменяются, под влиянием окружающей среды, что современные виды должны были произойти естественным путем от немногих простых предковых форм. Как и любого истинного ученого, эти факты заставили Дарвина совершенно по-иному взглянуть на библейские мифы о сотворении всех животных и растений богом, вызвали страстное желание найти действительное объяснение разнообразия и целесообразности животного царства.
Понятно, что этот спор ученого с самим собой не мог разрешиться в один день. Самое трудное в науке (и в жизни!) ломать укоренившиеся, ставшие привычными представления. Вспоминая о своем путешествии, Дарвин писал: «Я был вполне верующим, ортодоксальным христианином, и припоминаю, как некоторые офицеры (которые также были верующими) от всей души смеялись надо мной, что я по какому-то вопросу о нравственности цитировал Библию, как неопровержимый авторитетный источник». «Но, – продолжает он, – в течение времени, от октября 1836 до 1839 года, я постепенно пришел к сознанию того, что Ветхому завету нельзя верить больше, чем священным писаниям индусов».
Но Дарвин не сразу стал атеистом. Сначала он полагал, что открытые им закономерности эволюции животного мира да и сами первые существа были созданы богом. Но по мере развития своей теории все больше убеждался в неправильности такого представления.
Дарвин пришел к основным своим идеям еще в 1839 году. Но он не решался публично выступать с ними, пока они не получили всестороннее обоснование. К тем фактам, которые он получил во время путешествия, ученый прибавил очень большой материал, накопленный селекционерами, раскрывший основные законы быстрого изменения пород домашних животных и сортов культурных растений, причины их целесообразного устройства (для людей). Раскрытие сущности искусственного отбора человеком лучших особей животных и растений дало Дарвину, вместе с ранее познанными фактами, основу для открытия главного закона эволюционной теории – естественного отбора. Выживают и оставляют наибольшее потомство лишь те особи, индивидуальные изменения которых оказались наиболее соответствующими переменам в окружающей среде. И наоборот, те особи и виды, которые по своим свойствам менее пригнаны к условиям существования, неизбежно вымирают.
Этот закон разрешил неразрешимые задачи, ставившие до сих пор в тупик ученых. Для всякого непредубежденного человека стало очевидным, что именно естественный отбор лежит в основе прогрессивного развития органического мира, что все разнообразие органического мира возникло не сразу и не по воле творца. Почему, например, появился новый вид травоядных с длинной шеей? Ж.Б. Ламарк, не знавший действия естественного отбора, вынужден был объяснять это явление «внутренним стремлением» предков жирафа приспособиться к изменившейся среде. Отсюда был один шаг до признания бога, как конечной причины данного сверхъестественного стремления. Для Дарвина такого рода объяснения уже были не нужны. Те предки жирафа, у которых шея случайно оказывалась длиннее, имели преимущество перед остальными в добывании пищи и обнаружении врагов и, естественно, выживали, оставляли большее потомство. Постепенное накопление этого признака у их потомства и привело к появлению современного жирафа. Таким же образом возникли и все остальные виды растений и животных, вплоть до человека.
«Гармония», целесообразность, повседневно наблюдаемая среди животных и растений, также есть следствие отбора самой природой наиболее приспособленных и устранения «негармоничных» особей и видов животных и растений. Именно благодаря отбору в условиях Севера появились белые куропатки и медведи. Выживали и усиленно размножались те цветы, у которых появились свойства, привлекавшие пчел, и те пчелы, строение и поведение которых быстрее изменялось вслед за изменениями цветков. Естественный отбор объяснил и сугубо относительный, ограниченный, а не абсолютный, как утверждает Библия (вспомним, что в ней после каждого акта «творения» повторяются слова: «И увидел бог, что это хорошо»!), характер целесообразности в органическом мире. Все виды растений и животных приспособлены только к определенным условиям существования, а так как последние весьма изменчивы, то и приспособленность животных и растений к ним временна, ограниченна.
20 лет потратил Дарвин, чтобы привести свои идеи в стройную систему. И вот 24 ноября 1859 года в Лондоне вышел в свет труд Дарвина «Происхождение видов и естественный отбор». Появление этой книги было подобно взрыву бомбы: ведь она открыто посягала на привычные, казавшиеся большинству ученых того времени незыблемыми положения Библии о сотворении органического мира богом! Не случайно К.А. Тимирязев охарактеризовал эволюционную теорию как «самую глубокую революцию, когда-либо произведенную в области естествознания».
Дарвин прекрасно понимал атеистическую сущность своего учения. «Я не могу поверить, – писал он другу, – чтобы в стремлении каждого вида было хоть на крошку больше вмешательства творца, чем в движении планет». Уже в период написания книги Дарвину было очевидно, что человек, этот, по Библии, «венец творения», произошел естественным путем, от ископаемых высших обезьян. В январе 1860 года он пишет Дженнигу: «Конечно, каждый волен верить, что человек появился вследствие особого чуда, однако я не вижу ни необходимости, ни вероятности этого». Как настоящий борец за истину, Дарвин не мог не ответить категорическим отказом на все уговоры друзей каким-нибудь образом смягчить атеистическую направленность своей теории, согласовать ее с верой в существование «высшего разума». Так, в письме к видному английскому геологу Лайеллю он писал: «Я очень много думал о том, что Вы высказываете относительно необходимости постоянного вмешательства творческой силы. Я не вижу этой необходимости, и допущение ее, по моему мнению, сделало бы всю теорию естественного отбора бесполезной».
Книга Дарвина сразу же очутилась в центре ожесточенной идеологической борьбы. От Дарвина отвернулись многие близкие друзья, его травили в прессе, в анонимных письмах. «Тяжело быть ненавидимым в такой степени, как ненавидят меня», – сокрушался он в одном из писем к Лайеллю.
Но вместе с тем Дарвин не афишировал антирелигиозной направленности эволюционного учения. Причины этого он указал в письме к Карлу Марксу: «Будучи решительным сторонником свободы мысли во всех вопросах, я все-таки думаю (правильно или неправильно, все равно), что прямые доводы против христианства и теизма едва ли произведут какое-либо впечатление на публику и что наибольшую пользу свободе мысли приносит постепенное просвещение умов, наступающее в результате прогресса науки. Поэтому я всегда сознательно избегал писать о религии и ограничил себя властью науки. Впрочем, возможно, что на меня тут повлияла больше, чем следует, мысль о той боли, которую я причинил бы некоторым членам семьи, если бы стал так или иначе поддерживать нападки на религию».
Эти причины заставляли его время от времени даже делать оговорки в пользу религии. Так, в конце «Происхождения видов» он неожиданно вставил фразу, полностью противоречащую всему содержанию книги: «Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь, с ее различными проявлениями, творец первоначально вдохнул в одну или в ограниченное число форм».
Используя эти оговорки Дарвина, некоторые современные богословы пытаются как-то приспособить его учение к религии, убедить верующих в том, что Дарвин был религиозным человеком. Но подобные попытки совершенно неправомерны, ибо отдельные уступки Дарвина религии нисколько не затрагивали атеистической сущности теории естественного отбора. Не случайно ее запрещено преподавать во многих странах, а сторонники ее подвергаются гонениям и даже судебному преследованию.