Правовая симфония
На наших глазах происходит стирание границ между мирскими и церковными правовыми нормами. Московская прокуратура направила уголовное дело в отношении участниц группы Pussy Riot в Хамовнический районный суд. Утвержденное обвинительное заключение включает нравственные и сугубо церковные аргументы, которые следователь почерпнул из текста экспертизы (третьей по счету, независимость ее оспаривается адвокатами подсудимых). Прокуратура сообщает: обвиняемые нанесли «значительный урон священным ценностям христианского служения», посягнули «на сакраментальность церковного таинства», «кощунственным образом унизили вековые устои Русской православной церкви». Напомним, дело подается не в церковный суд, а во вполне мирской районный.
Двумя днями раньше Хамовнический суд отказал Обществу защиты прав потребителей (ОЗПП) в иске к храму Христа Спасителя: ОЗПП требовало устранить нарушения закона о защите прав потребителей при осуществлении коммерческой деятельности по продаже товаров в церковных лавках (отсутствие ценников, чеков, информации о товарах, порядке обмена и возврата товаров и т. д.). Суд не нашел нарушений закона, удовлетворившись объяснением ответчика, что товары не продаются, а дарятся посетителям, которые в свою очередь жертвуют денежные средства храму. ОЗПП не намерено останавливаться на этом, утверждая, что подобные сделки подпадают под статью Гражданского кодекса о притворных сделках. Общество также обратилось в налоговую службу за разъяснениями ситуации с гражданами, получившими в церкви «дары» на значительные суммы и не платившими с них подоходный налог.
Эти два случая с разных сторон показывают обострение конфликта вокруг деятельности церкви в светском обществе. Происходившее в последние годы постепенное сближение иерархии РПЦ и светской власти (касавшееся имущественных и финансовых вопросов, права преподавания в школе, совместного выстраивания идеологии, в том числе критики концепции прав человека) ярко проявилось в зимнюю выборную кампанию, в результате на руководителей РПЦ была перенесена часть претензий протестующих. Собственно, акция Pussy Riot — эпизод этого протеста, и желание светской власти примерно наказать участниц группы за «кощунство» еще больше привязывает церковь к государству.
Но по Конституции и законам Россия — светская страна. Привлечение следствием в качестве правовых аргументов правил церковных соборов VII в. (впрочем, искаженных) и расплывчатых формулировок о «кощунстве» иллюстрирует растерянность правоохранителей. Законы о кощунстве, богохульстве и святотатстве в России были, но до 1917 года.
Восстановим законы Российской империи? Ясно, что принять поправки, вводящие в Уголовный кодекс понятия кощунства, богохульства и святотатства, в нынешней обстановке легко. Впрочем, в тех странах, где законы о богохульстве дожили до наших дней, они отменяются или переводятся в сферу гражданского права, потому что при религиозном плюрализме довольно сложно объяснить, почему обряды одной конфессии не являются кощунством для другой.
Ужесточение наказаний за «кощунство» только углубит конфликт между светским и религиозным. Иски со стороны ОЗПП при некоторой их наивности — знаковое явление. Видя претензии церкви на рост ее роли в обществе, общество спрашивает: а кто вы, собственно? И, по-хорошему, церковь, как неправительственная организация, тут должна постараться продемонстрировать полную прозрачность своей деятельности. Но РПЦ так сложно устроена и так долго пользуется снисходительностью государства, что понадобятся годы на выведение из тени ее финансовых и имущественных дел.
Расширяя с помощью светских властей свое присутствие в обществе, РПЦ вполне ожидаемо наталкивается на требования со стороны общества соблюдать светские законы. Но почему-то к этому не готова.