Публикуем материал без комментариев.
Отвечая на вопросы слушателей в молодежного лектория, протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что считает, что священнослужители имеют право носить дорогие вещи, поскольку эти вещи отражают общественный престиж Церкви. «Люди как правило несут самое дорогое в храмы, священнику, люди совершенно естественно хотят, чтобы их иерархи выглядели не хуже, чем представители светской власти, чтобы храмы выглядели лучше, чем резиденции светских властителей, чтобы церковные торжества были самыми красивыми и самыми торжественными», – сказал отец Всеволод.
Слова отца Всеволода были подхвачены СМИ и уже через день оказались на первых полосах светских изданий.
В ответ на слова отца Всеволода обозреватель ВГТРК и ведущий еженедельной программы «Церковь и мир с митрополитом Иларионом (Алфеевым)» написал Открытое письмо протоиерею Всеволоду Чаплину, в котором предположил, что либо новостные издания исказили слова отца Всеволода, либо он выразил не вполне то, что думал, и предложил отцу Всеволоду извиниться за слова, вызвавшие столь широкий резонанс.
Протоиерей Всеволод отвечает на открытое письмо Ивана Семенова.
Дорогой Иван!
Рад возможности дискуссии и, раз Вы с самого начала развернули ее в публичном пространстве, принимаю этот формат.
Украшение не только храмов, но и одежд священнослужителей, в том числе одежд внебогослужебных, а также предметов, которые окружают священнослужителей в официальной обстановке (у иерархов практически любая обстановка официальная) – это не придуманная мной вещь, это традиция Церкви.
Мы знаем, что и иерархи христианской древности, и практически все архипастыри Церкви Русской имели и резиденции, не уступавшие или немного уступавшие царским и княжеским, и соответствующие колесницы. Мы знаем, что святой праведный Иоанн Кронштадтский носил шелковые рясы и передвигался на личном пароходе. Мы знаем, что Сам Господь Иисус Христос посещал ужины в домах людей, которых нынешние интеллигенты назвали бы «совершенно нерукопожатными» – роскошествующих воров, да и не просто воров, а сборщиков оккупационного налога с собственного народа. Мытаря Закхея, например. Стол при этом наверняка был богатым и оплаченным на нечестные деньги.
Какой ужас для привыкших к диссидентским кухням интеллигентов! Какое разочарование для тех, кто привык любить Церковь только слабой, не говорящей с телеэкранов, одетой в драный подрясник, ютящейся в скрытом от нечистого объектива Китеже, за покосившимся забором полуразрушенного храма. Вот там благодать – ни мерседесов, ни мигалок, ни позолоченного иконостаса, ни «нерукопожатных» спонсоров…
Да, такая Церковь тоже у нас есть. Только ее положение совершенно ненормально. В стране где миллионы людей именуют себя (кто с большим основанием, кто с меньшим) православными христианами, Церковь должна быть в центре народной жизни. Полуразрушенных храмов у нее быть не должно. Наоборот, ей приличествует обладать современными и солидными зданиями, красивыми облачениями, золотыми иконостасами (что не должно означать – безвкусными). А также достаточными знаками материальных возможностей, чтобы на равных говорить с теми, кто «встречает по одежке» и, быть может, пытается вести себя с позиции силы, опираясь на свое богатство и влияние. Будь то глава инославной либо иноверной общины, чиновник или бизнесмен. Не случайно все христианские сообщества – от Ватикана до самой бедной нашей епархии – стараются, общаясь с подобными непростыми собеседниками, «не ударить в грязь лицом». И так было во все века христианской истории.
Мне самому приходилось и при полном параде входить во дворцы, и в драном подряснике ходить по трущобам. Убежден, что для Церкви нужно и то, и это. Но ни на том, ни на этом не нужно слишком заострять внимание. Когда христиане без конца рассуждают о «блеске и нищете» одежд и часов – это признак духовного нездоровья. Или зависти. Или вечной квази-диссидентской привычки ругать все сильное, дорогостоящее, властное. Привычки, к счастью, уходящей в прошлое вместе с левацким пониманием христианства.
Между прочим, тридцать лет живя в Церкви и зная очень многих, подметил одну особенность: все – подчеркиваю, все! – священнослужители, которые, имея возможность прилично одеваться и иметь приличный быт, постоянно подчеркивали свою «нищету» старыми подрясниками и убогими бытовыми условиями – были съедаемы, а часто и съедены изнутри гордыней. Не буду называть их имен. Но многие из тех, кого сейчас интеллигенция именует «святыми бессребрениками», в беседах «для своих» откровенно намекали, за что именно их надо после кончины канонизировать…
Ну и, наконец, о пресловутых мерседесах.
Да, Святейший Патриарх ездит на дорогих машинах и живет в дорогих резиденциях. И это неизбежная часть послушания Церкви ее Предстоятеля. Верующие – среди которых чурающиеся богатых вещей интеллигенты (пост)советского типа давно уже не составляют большинство – скорее не понимают и не примут ситуации, когда муфтий или раввин будут ездить на более престижной машине, чем Патриарх. Такой уж у него крест. Помогает его нести, наверное, одно: основное жизненное пространство Святейшего – это небольшая келлия в Москве. До недавнего времени была такая же в Смоленске. Больше ему не надо – не как Предстоятелю, для которого нужны внушительные представительские резиденции, а как монаху и человеку. И тем, какие на руке часы, он, по-моему, озаботился лишь после того, как это стало сильно волновать медиазавистников, в том числе (около)церковных.
Итак, дорогой брат… Церковь, ее храмы и священнослужители – иконы Христа, Царя царствующих, – всегда будут украшаться драгоценными предметами, которые жертвуют именно на такое украшение верующие люди. Такова традиция Церкви. А логика Иуды: «К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим» (Мф. 26, 8-9) – иудиной навсегда и останется. И извиняться по этому поводу Церкви нечего. Да и мне, наверное, тоже. Разве вот только извинюсь перед Вами за то, что поспорил с вещами, которые Вам почему-то кажутся бесспорными. Что ж, служитель Христа всегда виноват, да и перед всеми… Такова еще одна церковная традиция.
Ваш во Христе
протоиерей Всеволод Чаплин