Церковь – центр просвещения
Существует миф, согласно которому церковь – это центр просвещения в древние времена, поскольку альтернативы, собственно, и не было вовсе. Понятно, что в теории такое возможно, а также возможно, что где-то подобное и имело место (хотя вряд ли это могло быть достаточным), но соответствует ли это действительности в целом?
В данном случае речь пойдет о России, поскольку и здесь попы, оказывается, играли большую роль в просвещении народа. У нас ведь и культура-то православная, и государство было сформировано лишь благодаря православию. В общем, православие – наше все.
Сегодня подобную точку зрения активно отстаивает министерство культуры, да и практически все чиновничество из известной партии. Однако такая тенденциозность в большей мере напоминает именно идеологию, а не историческую истину, поскольку все зависит не от истории, а исключительно от «говорливости» неких лиц.
Тем более что такая оценка православия, что радует, сразу же вызывает большие споры и критику, с которой сами чиновники бороться, судя по всему, не готовы (в открытой полемике, во всяком случае), а поэтому все остается на местах.
В общем, хотелось бы понять именно историческую роль православия в деле просвещения и развития, причем хотелось бы отметить период допетровский (до конца XVII века), когда православие в действительности могло выполнять любую функцию. Культу были даны практически неограниченные полномочия, и церковники, конечно, при желании могли бы быть «просветителями», правда, весьма специфическими.
Но реалии были таковы, что культ не нужно было «отстаивать» в смысле полемики, его не нужно было пропагандировать, и не нужно было никого убеждать в истинности православия лишь силой убеждения. Фактически за церковью стоял государственный аппарат насилия, который гарантировал, что все жители должны быть непременно православными.
Поэтому ничего особенно делать и не нужно было. Людей заставляли верить насильно, а если те отходили от догм (к примеру, старообрядцы), то их могли либо заточить где-нибудь в монастыре для «исправления», либо же просто сжечь. Хотя принципиальная разница заключалась лишь в том, что они крестились двумя, а не тремя пальцами, а так они были православными в той же мере, в какой и «новообрядцы».
Вся логика допетровских попов говорит в большей мере о том, что они довольны своим положением, и что они хотели бы все сохранить именно так, как есть, что перемены – это зло. Планы начал рушить царь Иван Грозный, но непоследовательно, а вот Петр I совершил настоящий подвиг, поскольку он «привез» в Россию не только науку, но и светскую культуру в целом, которая именно с его периода начала хоть как-то развиваться (до этого был абсолютным диктат православия).
Так что рассмотрим период допетровский, дабы оценить ту «пользу», что получила страна от православного культа в плане просвещения. Собственно, конечно, речь идет в большей мере о просвещении среди попов, поскольку просвещать простолюдинов (полурабов) никто изначально не собирался даже в теории. Но было важно, чтобы попы понимали, как нужно поддерживать авторитет церкви и государства. В частности, в этом были заинтересованы и сами власти, да и высшие церковники.
Но реальность, конечно, не соответствует идеальным представлениям, а поэтому попы, вероятно, были полностью грамотными лишь в «безбожный» период истории. Новгородский епископ Геннадий замечал интересную особенность:
"Вот приводят ко мне мужика; я приказываю ему читать апостол, а он и ступить не умеет; приказываю ему дать псалтырь; а он и по той едва бредет. Я отказываю ему (в священничестве), и на меня жалобы: земля, господине, такова: не может добыть, кто бы умел грамоте. Вот и обругал всю землю, будто нет человека на земле, кого бы ставить в священство.
Бьют мне челом: пожалуй, господине, вели учить. Приказываю учить эктению, а он и слову пристать не может; ты говоришь ему то, а он другое. Приказываю учить азбуке, а они, немного поучившись азбуке, просятся прочь, не хотят учить ее. А у меня духа не достаёт ставить неучей в священника" (Акты исторические, T. 1 – 1292-1589. 1836 г.)
Естественно, в данном случае речь идет об аномалии, т.е. грамотный епископ, который неистово занимался не только переводами т.н. «богословских трудов», но и активно боролся с т.н. «еретиками». Поэтому в данном случае, что интересно, грамотность лишь повышала пыл фанатика и ярого сторонника Волоцкого. Но даже несмотря на это, в целом это характеризует само состояние попов. Сам же Геннадий из-за своего рьяного отношения в плане следованию догме и ненависти к «неверным», в итоге рассорился даже с высшим начальном и был отстранен.
Понятно, что другие епископы, которым не приходилось прямо сталкиваться с Волоцким, могли вполне спокойно плыть по течению, и принимать безграмотных, т.к. сами в большей мере не отличались познаниями. А для чего им, собственно, необходима грамотность? Их задача – «прожигать жизнь» за счет крестьянского труда. Когда последних загоняли в церковь, то им было неважно, что слушать. Там попы могли говорить то, что им говорили высшие иерархи, т.е. фактически они не читали писание, а заучивали отдельные места. Они могли пересказывать некие молитвы, креститься, целовать иконы, мощи, а также «превращать» вино и хлеб в т.н. «тело христово». Для такой низкой и примитивной (дикарской) цели, конечно, никакого образования и не нужно.
Главный фактор здесь – это страх. Попы понимали, что власть на их стороне, и что люди обязаны посещать церкви и в любом случае во всем соглашаться со служителями культа. Совершенно не важно, что те будут говорить, главное, что это «истина».
Митрополит Даниил, которому не хватало простой и спокойной жизни, яро боролся с еретиками и считал себя сторонником идей Волоцкого. Он тоже признавал абсолютное невежество попов:
"Полон мир попов, да делателей мало. Мнози суть не умеют книг читати, токмо в той чин выидоша ищущи льготы себе и чести... токмо мирская печалуют, а книг не почитают, и учащих ненавидят. Друзии рано пьют, а иные на беседах сидят, а о том не думают, как бы поучати людей на закон божий" (Акты археографической комиссии, Т. III, стр. 302)
Удивительно, но факт, что в большей мере грамоту знали фанатики, которые призывали к расправе над еретиками, т.е. «просвещения» на самом деле никакого не было. И если эти фанатики брались за чье-то образование в отдельности, то их цель – взрастить фанатизм. Совершенно очевидно, что ни каком просвещении в целом и речи было не могло. Ведь если человек обучался грамоте, то все, чего он читал – это сочинения какого-нибудь Иоанна Дамаскина, а вовсе не то, что могло бы его чему-то научить в реальности. Т.е. читая, человек мог стать еще в большей мере мракобесом, чем раньше.
Но самый важный источник этого времени – это, конечно, стоглав – крупнейший собор 1551 года. Там описаны все проблемы Русского духовенства. В 5 главе многое посвящено именно вопросу образования:
"Ставленники, хотящие ставиться в дьяконы и попы, грамоте мало умеют, и святителем их поставити ино сопротивно священным правилам, и не поставити,- ино святые церкви без пения будут, а православные хрестьяне учнут без покаяния умирати. Когда святители спрашивают священников, почему они мало грамоте умеют, они отвечают: мы де учимся у своих отцов или у своих мастеров, а инде нам учиться негде; сколько отцы наши и мастеры умеют, потому и нас учат. А отцы и мастеры их и сами потому же мало умеют, и силы в божественном писании не знают, а учится им негде"
Также отметили, что:
«Ученики учатся грамоте небрегомо» (Стоглав, глава 5, вопрос. 6)
Понятно, что попы желали формально исправить данную ситуацию, однако на самом деле ничего не менялось, поскольку те самые сторонники «грамотности», часто сами были безграмотны и лишь занимались демагогией в редкие дни крупных соборов.
Уникальность обстановки, к сожалению, передать сложно, поскольку это случаи, которые были актуальны для отдаленных городов и деревень, куда высшие иерархи церкви особенно не совались. Интересно, чего крестьянам говорили эти попы? Вероятно, их научили чего-то повторять на «церковнославянском» языке, а они начинали, как пятидесятники, «говорить на языках». Картина, вероятно, интересная.
Многие считают, что невежество белого духовенства вполне естественно, ну а монахи в теории должны были бы быть более образованы. Ведь некоторые составляли летописи. Однако монашество, конечно, чаще всего разочаровывало. Интересно признание Петрея, шведского дипломата и историка, который застал период конца XVI и начала XVII века в России. В частности, ему приходилось сталкиваться и с монахами. Его оценка:
"Монахи ужасно неприличны, неучтивы, и не умеют ничего ответить, если спросить что-нибудь из библии или отцов об их вере, уставе, образе жизни: они ничего не смыслят в библии: они простодушно говорят, что они не в состоянии отвечать на эти вопросы, потому что содержат себя в простоте и неведении; не умеют ни читать, ни писать" (Рущинский - Религиозный быт русских XVI и XVII вв., стр. 171)
Понятно, что дипломаты и путешественники, которые были вдохновлены идеями реформаторов, а также отличались тем, что знали библию просто «назубок», не всегда ожидали встретить такое невежество там, где, по идее, должны знать не только библию, но и в целом «писания» т.н. «святых отцов». Вместо этого - полное незнание. Притом, конечно, полное невежество вовсе не мешало церковникам, в т.ч. и монахам, обвинять других в «ереси» и прочих смертных грехах.
Патриарх Никон, который занимался церковной реформой и истреблением несогласных, тоже пытался исправить эту ситуацию, но уже в середине XVII века. Т.е. более чем через 600 лет после «Крещения Руси» большая часть попов и монахов достаточно слабо себе представляли то, чего они, собственно, должны отправлять по уставу. Никон издает указ о «ставленниках» в Московии:
"Кому ставится в попы или дьяконы, чтобы посадские люди, или в волостях волостные люди приносили выборы и челобитье за руками; а выборы ткали б, чтобы он грамоте умел и смирен, и церковному правилу искусен, и от божественных книг сказателен, и не пьяница, и не зерник, и не тать, и не разбойник и душегубец, и креста на суде не целовал" (Акты археографической комиссии, т. IV, стр. 331)
Впрочем, сам Никон, конечно, был не безупречен, а поэтому в целом все это больше похоже на очередную демагогию. Не удивительно, что у него ничего не вышло. Ведь уже на церковном соборе 1666-67 гг. было зафиксировано:
"во священство поставляются сельские невежды, иже инии ниже скоты пасти умеют, кольми паче людей"
Понятно, что на соборе успели и осудить Никона, и вновь обратиться к теме неграмотности, дабы приложить силы по исправлению. Однако все же и это не сработало. Поповское невежество в целом давало о себе знать всю историю, но в допетровский период, пожалуй, наиболее явно.
И все это было повсеместно. Например, митрополит новгородский Афроний достаточно откровенно указывал:
"Ныне в Софийском дому ризничего нет, а взять негде, во всех монастырях добрые старцы перевелись, а которые и есть, и те бражничают, а грамоте не умеют" (Жданов, Раскол, стр. 227)
Удивительно, но уровень в какой-то мере скорее только падал, в особенности, если сравнивать с начальным (когда все в большей мере контролировали византийцы) и уже в период татаро-монгольского ига (и после).
Грамотность среди высшего духовенства стала широко доступна лишь в период Петра I, когда к ней принуждали, в том числе путем угроз, т.е. могли устроить и чистку рядов, и проверку. Но уже в этот период говорить о грамотность с просвещением и прямо это связывать с церковниками не стоит. Это люди, которых чуть ли не насильно обучали грамотности, а они достаточно сильно сопротивлялись этому зелу, ведь «блаженны нищие духом».
Это подтверждается тем, что само по себе просвещение было в России преимущественно светским, как и культура. Попов в «золотой период» в лучшем случае не вспоминали, а часто критиковали, причем началось это еще в период Екатерины Великой (антиклерикальные нотки можно увидеть и у Ломоносова, и уж тем более у Радищева и Новикова). Первые деятели реального просвещения, что радует, достаточно радикально дистанцировались от попов, хотя, конечно, не для всех это заканчивалось положительно, поскольку были законы, которые карали за любую критику попов или отступление от православного культа.